Примечанием 11 к первой главе романа
«Евгений Онегин» (1825 г.) Пушкин
еще раз сигнализировал о присутствии
в романном поле другого "автора".

Примечание 11 к Первой главе романа Пушкина «Евгений Онегин» (1825 г.)

Примечание 4 к материалу
"Вот тебе, бабушка, и Макарьев день!"
(ответ О. Алешиной)

... Для читателей первого издания (а также и всех последующих изданий) в самом тексте дана однозначная идентификация автора: это правнук A.П. Ганнибала, написавший "Руслана и Людмилу". А это не Онегин, не Катенин и даже не Барков. Для мистификаций места не остаётся!

 

О. Алешина            

Пожалуй, все-таки остается. С учетом того, что на титульном листе Первой главы "Евгения Онегина" (1825 г.) проставлено имя автора: Александр Пушкин, суждение О. Алешиной по поводу такой замысловатой "однозначной идентификации автора" — через описание биографии предка в самом конце книги — если не мистификация, то по крайней мере — шутка. Пожалуй, не очень удачная... Что "однозначная" "замысловатая клевета" на Пушкина — это уж точно.

Что же касается "всех последующих изданий", то и здесь О. Алешина проявляет непростительную для профессионала-пушкиниста неосведомленность: начиная с первого издания "Евгения Онегина" в полном виде (1833 г.), примечание о Ганнибале Пушкин снял; не включил он его и в следующее издание 1837 года, которое успело выйти из печати до его смерти. В настоящее время это примечание в неакадемические издания включается редко, причем, следуя версии "Большого" Академического собрания сочинений 1937 года (том 6, с. 655), — в искаженном виде. Ниже привожу текст этого примечания к строфе L Первой главы в том виде, как его публикуют сейчас:

Автор, со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь. Российский посланник, выручив его, послал в подарок Петру Великому, который крестил его в Вильне. Вслед за ним брат его приезжал сперва в Константинополь, а потом и в Петербург, предлагая за него выкуп; но Петр I не согласился возвратить своего крестника. До глубокой старости Аннибал помнил еще Африку, роскошную жизнь отца, 19 братьев, из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу, с руками, связанными за спину, между тем как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома; помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем, на котором он удалялся.

18-ти лет от роду Аннибал послан был царем во Францию, где и начал свою службу в армии регента; он возвратился в Россию с разрубленной головой и с чином французского лейтенанта. С тех пор находился он неотлучно при особе императора. В царствование Анны Аннибал, личный враг Бирона, послан был в Сибирь под благовидным предлогом. Наскуча безлюдством и жестокостию климата, он самовольно возвратился в Петербург и явился к своему другу Миниху. Миних изумился и советовал ему скрыться немедленно. Аннибал удалился в свои поместья, где и жил во все время царствования Анны, считаясь в службе и в Сибири. Елисавета, вступив на престол, осыпала его своими милостями. А. П. Аннибал умер уже в царствование Екатерины, уволенный от важных занятий службы, с чином генерал-аншефа на 92 году от рождения.

Сын его генерал-лейтенант И. А. Аннибал принадлежит бесспорно к числу отличнейших людей екатерининского века (ум. в 1800 году).

В России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейственным преданиям. Мы со временем надеемся издать полную его биографию. Примеч. соч.

Прошу обратить внимание на порядок следования двух последних абзацев и вид последней строки третьего абзаца снизу ("... с чином генерал-аншефа на 92 году от рождения"). В этом "академическом" варианте текст смотрится как цельный, что подтверждает и завершающая его помета: Примеч. соч. Фраза: (ум. в 1800 году) подчеркнута мною — мы к ней еще возвратимся.

Ниже следует полный текст 59 страницы первого издания Первой главы "Евгения Онегина" 1825 года с окончанием 11-го примечания:

59 [... не]медленно. Аннибал удалился в свои поместья, где и жил во время царствования Анны, считаясь в службе и в Сибири. Елисавета, вступив на престол, осыпала его своими милостями. А. П. Аннибал умер уже в царствование Екатерины, уволенный от важных занятий службы с чином Генерал-Аншефа на 92 году от рождения(*). В России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейным преданиям. Звездочка в скобках — в тексте Пушкина; в академических изданиях о ней не упоминается. Прошу обратить внимание, что у Пушкина этот абзац не последний, и что он не завершается фразами: "Мы со временем надеемся издать полную его биографию. Примеч. соч.", как это представлено в современных изданиях.

Сын его Генерал-Лейтенант И. А. Аннибал принадлежит бесспорно к числу людей екатерининского века (ум. 1800 году).

Подчеркнуто мною. Конец последнего абзаца и текста примечания. За ним следует новый текст, включая разделительную черту:
___________________________

(*) Мы современем надеемся издать полную его биографию.

На этом заканчивается вся вставка в том виде, как ее опубликовал Пушкин, а также текст 59 страницы. Можно видеть, что в подлинном тексте А.С. Пушкин. Автопортрет в черновиках. 1824 г. - как раз когда готовилась Первая глава романа Евгений Онегин не одно, а два различных, демонстративно разделенных чертой примечания, которые по воле составителей академических собраний объединены в одну. При этом исчезли обе "звездочки" и разделительная черта — видимо, их посчитали не имеющими композиционной ценности служебными знаками. Но разделительная черта в данном случае играет важную композиционную роль: она наглядно демонстрирует, что речь идет о двух различных примечаниях, "авторство" которых принадлежит разным фигурам: первое, о Ганнибале — "сочинителю", а обе звездочки, разделительная черта с текстом под ней: "Мы современем надеемся издать полную его биографию" — "издателю". Таким образом Пушкин сымитировал "издательскую ремарку" к примечанию "автора"...

Не разобравшись, что все 11-е примечание служит целью еще раз наглядно продемонстрировать читателю, что в корпусе романа действуют две фигуры — "издателя"-Пушкина и некоего "автора", текстологи упростили пушкинский текст, под которым уже от себя проставили то, чего не было у Пушкина: Примеч. соч.. Эта ремарка, придав тексту видимость цельности, еще больше запутала вопрос.

О подчеркнутой мною фразе. У Пушкина она имела такой вид: (ум. 1800 году). Но в 1937 году наши пушкинисты скромно решили подправить Пушкина, и фраза обрела более грамотный вид: (ум. в 1800 году). Всего лишь один предлог... Буковка... При этом не учли, что отсутствие предлога при слове "год" в родительном падеже с окончанием дательного — вовсе не безграмотность, а норма речи, восходящая к древнерусскому языку. Правда, эта норма стала архаичной уже к началу 19 века (в одном из восточно-славянских языков, который также образовался на базе древне-русского и также обрел статус государственного, она является основной литературной и разговорной формой по сей день). И вот этот оборот как раз характеризует "автора нашего" как склонного к архаике "в прошлом веке запоздавшего" Катенина, который по характеристике Пушкина, опоздав родиться, весь принадлежал 18 веку.

(Кстати, совпадение формы родительного падежа с формой дательного и сейчас не такая уж архаика — ложка сахару, глоток коньяку, из дому, из лесу, из носу, от роду... Поразительно, что составители "Большого" Академического собрания сочинений могли позволить себе так вольно "подправлять" Пушкина под свое представление о том, как должна выглядеть "национальная святыня").

О том, что "Евгений Онегин" до предела насыщен в общем-то не характерными для стиля Пушкина архаизмами и галлицизмами (французскими стилистическими оборотами), общеизвестно. Да и сам "автор" признается на страницах своего опуса, что ему "галлицизмы будут милы". Наиболее полный перечень таких моментов привел Набоков в своем "Комментарии" к роману "Евгений Онегин". Это — стиль того самого "автора", который принес "издателю"-Пушкину своего "Евгения Онегина", и литературная манера которого является основным объектом сатирического изображения в романе Пушкина. Действительно, в романе нет "сатирической личности" — сатиру в адрес Катенина Пушкин построил более тонко и художественно (в начале 19 века слово "личность" означало "оскорбительный выпад"; в таком значении дошло до наших дней в выражении "перейти на личности").

Пример того, как тщательно Пушкин работал над созданием таких "стилистических шероховатостей", приведен в сдедующем примечании о пушкинской ремарке в отношении "непростительного галлицизма" "автора" "Евгения Онегина".

Можно утверждать, что гений Пушкина проявился в первую очередь в его умении так "засорить" свой роман галлицизмами и архаизмами, что они, став эффективным художественным средством сатирической прорисовки образа автора-Онегина как никудышнего поэта, вместе с тем не испортили общего художественного впечатления при "прямом" ("спрямленном" — ?) прочтении романа. Несмотря на то, что до настоящего времени даже специалисты-пушкиноведы не ведают истинного художественного значения таких "шероховатостей", на интуитивном уровне "Евгений Онегин" воспринимается как высокохудожественное произведение, и "массовый читатель" высоко ценит его даже без учета содержания хотя скрытого, но все же основного, сатирического пласта. Чтобы сделать сатиру кричащей в глазах сведущих, и одновременно так замаскировать ее, чтобы несведущие воспринимали внешнюю форму этой сатиры, ее маскировочную оболочку за основной эстетический объект и восторгались им — вот это и есть как раз то, что характеризует степень гениальности Пушкина.

Фактически, Пушкину удалось создать на едином текстовом материале два разных романа (эстетических объекта). Основной, содержащий острую, изощренную сатиру в адрес "архаистов" в общем и Катенина в частности, был доступен лишь узкому кругу посвященных, и они не могли не восторгаться мастерством Пушкина-сатирика. Все шероховатости "Евгения Онегина" воспринимались ими как высокохудожественное средство сатирической прорисовки образа Онегина-Катенина. Внешняя форма, в которую облечена эта сатира, несмотря на свою "шероховатость", представляет собой тот самый эстетический объект, которым по праву восторгается "массовый читатель", не имеющий ни малейшего понятия о наличии в романе сатиры, скрытой за этой внешней оболочкой.

И то, что эта — основная! — грань гениальности поэта выводится пушкинистами из поля зрения, — преступление бюрократической пушкинистики против культуры. Бюрократы приспустили непонятого ими гения до уровня своего мышления и каноизировали этот примитивный и удобный для массового потребления образ в лубочной иконе Национальной святыни. Нас заставляют восторгаться тем, что Пушкиным горько осмеивалось. Фактически, в угоду своим амбициям чиновники от пушкиноведения украли у народа истинного Пушкина.

Более подробно вопросы создания Пушкиным романа-мистификации изложены в книге "Прогулки с Евгением Онегиым". Остается только сожалеть, что г-жа Алешина истратила свой пафос впустую. Но претензий в этой части к ней нет — в отношении внесенных в текст "Евгения Онегина" искажений она действительно может не знать. Но это не моя вина — текст книги доступен в Интернете уже шестой год подряд, ее читают тысячи людей со всех континентов (имею возможность отслеживать, кто заходит и откуда). Приглашаю и г-жу Алешину посетить этот сайт: pushkin.kiev.ua.

 

Возврат к месту ссылки в ответе О. Алешиной — через кнопку Назад (Back) (ту, что слева вверху со стрелкой "влево").

 

Пришедшие на эту страничку другим путем могут попасть к месту сноски по этой гиперссылке: Вот тебе, бабушка, и Макарьев день!

 

На головную страничку и к оглавлению сайта "Замысловатая клевета на Пушкина" или кликушество во Пушкине? Текст книги Прогулки с Евгением Онегиным в одном файле (объем файла с иллюстрациями 1 мб)



Hosted by uCoz